Главная :: Архив статей :: Поиск :: Гостевая :: Ссылки

Архив статей > Медицина > Злые демоны мозга

Скачать (13,2 Кб)

Злые демоны мозга

Кандидат медицинских наук А. Л. Рылов
Химия и Жизнь №11, 1985 г., с. 34-40

ЭТИ НЕОБУЗДАННЫЕ БАСКЕРВИЛИ

Сэр Чарльз был твердо убежден,
что над его родом тяготеет страшное проклятие...
А. КОНАН ДОЙЛ. Собака Баскервилей

Кто не помнит жуткую трагедию, которая разыгралась сто лет назад среди пустынных и зловещих торфяных болот Девоншира, в старинном родовом поместье Баскервилей? Загадочная смерть благородного сэра Чарльза, светящийся призрак чудовищной собаки, адские козни преступника, поглощенного трясиной перед самым разоблачением...

Но представьте себе, что Стэплтон-Ванделер-Баскервиль не утонул в болоте, а предстал перед судом присяжных. Какого приговора он мог бы тогда ожидать?

Вопрос не такой уж простой. Можно с уверенностью предположить, что адвокат Стэплтона не преминул бы обратить внимание суда на некоторые особенности семейства, к которому принадлежал его подзащитный. Сославшись на подлинный документ столетней давности, он заявил бы, что Баскервили всегда отличались необузданным характером, толкавшим их на всевозможные безобразия. Коридорный отеля, где останавливался очередной владелец Баскервиль-холла - сэр Генри, подтвердил бы в качестве свидетеля, что и тот, хоть и воспитывался совсем в других краях, но тоже до крайности вспыльчив и не может сдержать свой гнев, даже когда дело идет всего лишь о пропаже старого башмака. Разве не ясно, что на всей психике подсудимого лежит неизгладимая печать тяжелой наследственности, которая неумолимо ведет его по пути преступлений?. И тут адвокат напомнил бы о недавнем прецеденте, когда изуверу-убийце - брату миссис Бэрримор (погибшему ужасной смертью не без участия того же Стэплтона) смертная казнь была заменена тюрьмой только потому, что у судей зародились сомнения в его здравом рассудке.

В те времена, когда мог бы происходить суд над Стэплтоном, эти аргументы, вероятно, показались бы судьям и присяжным достаточно весомыми, и они, скорее всего, и в этом случае сочли бы, что Стэплтон, по свойствам своей натуры фатально обреченный совершать преступление за преступлением, действительно заслуживает некоторого снисхождения...

АГРЕССИВНЫЕ ГЕНЫ?

Разумеется, если... мы имеем здесь дело с силами,
которые находятся вне законов природы,
тогда нам придется сложить оружие.
Но прежде чем успокаиваться на этом,
надо проверить до конца все другие гипотезы.
А. КОНАН ДОЙЛ

В любом уголовном кодексе немало места отведено так называемым преступлениям против личности. Как раз к ним и имели "наследственную страсть" Баскервили: это и убийства, и изнасилование (на которое в свое время покушался сэр Гуго), и зверские избиения (вспомните, как обращался с женой Стэплтон). С точки зрения психолога для всех таких случаев характерна общая черта - агрессивное поведение человека по отношению к окружающим, то есть физические действия, запускаемые и поддерживаемые эмоциями враждебности: гневом, возмущением, презрением.

Все это - нормальные человеческие чувства, столь же необходимые в нашей духовной жизни, как и радость, веселье, любовь: ведь только умение гневаться, возмущаться или презирать сообщает человеку нравственный иммунитет к злу, позволяет активно с ним бороться.

Но поведение, вызываемое эмоциями враждебности, может быть разное. Разгневанный чем-то человек может обратиться в суд, написать в газету, прекратить с кем-то отношения - словом, совершить те или иные законные, морально допустимые действия. Так и поступает огромное большинство современных людей, в мозге которых враждебные побуждения словно бы пребывают под надежными замками.

Однако порой, по тем или иным причинам, замки оказываются недостаточно крепкими - и тогда эмоциональное состояние враждебности выливается в особую форму поведения человека: агрессию, почти всегда аморальную и наказуемую законом. Целью и результатом агрессивных действий может быть, например, нанесение оскорбления словом или действием, устранение грубой силой препятствий, мешающих удовлетворить ту или иную потребность, причинение телесных повреждений, увечий и даже убийство.

Подобные действия могут совершать и обычные, нормальные люди, потерявшие над собой контроль в результате аффекта: классический пример - Отелло, убивающий Дездемону. Но нередко агрессоры оказываются душевнобольными - это уже патологическая агрессивность, потому что изменениям в эмоциональной сфере здесь сопутствуют грубые нарушения структуры личности, восприятия, мышления и т. д. Поиск объективных критериев, которые позволили бы отнести человека, совершившего агрессивный проступок, к той или другой из этих категорий, - важнейшая проблема, лежащая на стыке социальных и биологических наук. Исследования в этой области необходимы для успешной борьбы с преступностью и ее профилактики.

Долгое время среди медиков и криминалистов господствовали представления о том, будто преступная агрессивность возникает у человека помимо его сознательной воли и определяется некими врожденными особенностями его характера. На подобных взглядах были основаны разнообразные "учения" о преступных типах физиономий, черепов и характеров, о "преступном человеке" как особой разновидности людей, особенно широко обсуждавшиеся в конце прошлого века, но теперь ставшие достоянием истории.

Тем не менее, по-видимому, все-таки существуют некоторые биологические факторы, которые хотя и не являются определяющими, но могут предрасполагать к правонарушениям агрессивного характера. В последние 10-15 лет благодаря успехам нейрохимии удалось кое-что узнать о сути этих факторов.

Первые подлинно научные сведения в этой области добыли генетики. Сопоставив данные о частоте правонарушений, совершаемых братьями просто и братьями-близнецами, они обнаружили: в последнем случае существенно выше вероятность того, что, если один брат попал на скамью подсудимых, второй последует по его стопам. Известный советский генетик профессор В. П. Эфроимсон проанализировал подобные исследования, выполненные в США, Японии и нескольких странах Западной Европы за сорок лет и охватившие несколько сотен пар близнецов. И выяснилось, что оба однояйцевых близнеца оказывались преступниками в 63 % случаев, а оба разнояйцевых - только в 25 %. Правда, установить, какая доля этих преступлений носила агрессивный характер, не удалось. Между тем ставить знак равенства между преступностью вообще и агрессивностью нельзя: ведь далеко не все преступления совершаются под влиянием эмоций враждебности. Поэтому подобные данные лишь косвенно указывают на то, что какие-то факторы, связанные с наследственностью, способствуют совершению преступлений.

Но в 60-70-е годы, в итоге многолетнего накопления фактов и их анализа, стало известно гораздо больше о том, поломка каких именно деталей генетического аппарата может развязывать руки злым демонам мозга. При этом главное внимание генетиков привлекли половые хромосомы человека.

Как известно, в норме эта пара представлена в соматических клетках женщин одинаковыми хромосомами - XX, а мужчин - XY. Но иногда бывает, что потомок мужского пола получает лишнюю хромосому, наследуя, таким образом, кариотипы XXY или XYY. Это вызывает определенные отклонения в развитии (в частности, тенденцию к умственному отставанию). И вот оказывается, что люди, наделенные такими аномальными кариотипами, более склонны к правонарушениям, чем обычные. Об этом свидетельствуют данные, приведенные в книге академика Н. П. Дубинина, И. И. Карпеца и В. Н. Кудрявцева "Генетика, поведение, ответственность" (М., 1982). В ней обобщены исследования, проведенные во всем мире и охватившие более 100000 человек. Их результаты показывают, что если частота кариотипов XXY и XYY у людей в среднем составляет 0,1%, то среди психически нормальных преступников эти кариотипы встречаются в 0,35% случаев, а среди психически больных с антисоциальным поведением эта цифра возрастает до 0,66%.

Таким образом, статистика явно указывает на то, что по меньшей мере два из множества возможных дефектов генетического аппарата человека могут как-то влиять на его поведение, толкая к проявлениям агрессивности.

АГРЕССИВНЫЕ ГОРМОНЫ?

Вначале я пришел к совершенно неправильным выводам,
мой дорогой Уотсон,- сказал он, - и это доказывает,
как опасно опираться на неточные данные.
А. КОНАН ДОЙЛ

В поисках механизма, объясняющего связь между хромосомными нарушениями и агрессивностью, исследователи обратились прежде всего к половым гормонам: ведь к регуляции их синтеза половые хромосомы имеют самое непосредственное отношение. Об огромной роли, которую играют половые гормоны в поведении, свидетельствуют обширные исследования, проведенные на животных. У многих зверей пики агрессивности самцов совпадают с сезоном свадеб и с повышением содержания гормонов в крови, а у победителей в брачных схватках гормонов больше, чем у побежденных. Кроме того, в мозге животных "центры агрессии", как выяснилось, перекрываются с областями, где особенно много нервных клеток, специфически взаимодействующих с половыми гормонами.

А данные, накопленные эндокринологами, позволили предположить, что и у человека агрессивные наклонности могут быть вызваны повышенным уровнем мужских половых гормонов, в первую очередь тестостерона. Если бы Стэплтон-Баскервиль предстал перед судом, скажем, лет 20-30 назад, то его адвокат непременно потребовал бы эндокринологической экспертизы на предмет установления, не повышен ли у него в крови уровень тестостерона: как раз в те годы на Западе стало весьма модным представление, согласно которому именно половые гормоны виновны во многих "агрессивных" преступлениях.

И в самом деле: концентрация мужского полового гормона в плазме крови агрессивных преступников, как правило, выше, чем у преступников неагрессивных или у нормальных людей, а у главарей преступных коллективов, складывающихся в тюрьмах (это обычно самые закоренелые преступники),- выше, чем у рядовых заключенных. Близкая закономерность была подмечена и у спортсменов: в крови хоккеистов или борцов, грубо нарушавших правила, уровень половых гормонов был выше, чем у тех, кто правила соблюдал. Введение же веществ, снижающих синтез мужских половых гормонов, помогает утихомиривать особо агрессивных.

Впрочем, такая связь между работой половой системы и социальным поведением намечалась не только у сильного пола. Например, наблюдения итальянского исследователя Л. Вальцелли над женщинами-заключенными показали, что чаще всего (примерно в 60% случаев) они совершали проступки агрессивного характера в те моменты менструального цикла, когда у них в крови было особенно мало женского полового гормона - прогестерона.

В общем, казалось, что проблема решена, и очень просто: корень зла - в половых гормонах, излишек тестостерона ведет к преступлению, а прогестерон, наоборот, следует считать "гормоном мира".

Но вот эта-то кажущаяся легкость биологического объяснения сложнейших явлений социальной жизни человека и настораживала многих исследователей. Внушали сомнения и те далеко идущие выводы, которые кое-кто делал из таких представлений. Например, в качестве метода исправления преступников некоторые западные криминалисты рекомендовали - и применяли! - инъекции женских половых гормонов и даже кастрацию. Их не смущало то, что такие калечащие, бесчеловечные операции вызывали протесты и общественности, и специалистов - биологов и медиков. И лишь длительные наблюдения над преступниками, подвергнутыми таким воздействиям, показали, что толку от этого немного, и заставили отказаться от кастрации как метода борьбы с агрессивными правонарушениями.

Серьезная перепроверка данных о связи агрессивной преступности с уровнем половых гормонов, предпринятая в последнее десятилетие, со всей очевидностью показала, что такой связи не существует. Больше того, десятки тысяч анализов крови, взятой у преступников и обычных граждан, у здоровых и душевнобольных, убедительно свидетельствуют о том, что тестостероновый показатель... вообще не показателен. Оказывается, даже у совершенно нормального мужчины содержание тестостерона в крови может в течение суток колебаться в широких пределах - от 300 до 1200 нг на 100 мл плазмы. Если бы гормональная гипотеза была правильной, то почти каждый человек должен был бы по несколько раз в день впадать то в безудержное распутство, то в дикую ярость.

Из всего этого, правда, не следует, что эндокринная система никак не влияет на поведение человека, в том числе и на его склонность к агрессии. Во время нашего внутриутробного развития существует критический период - от 4-го до 7-го месяца беременности, когда мозг очень чувствителен к воздействию половых гормонов, как мужских, так и женских. В первом случае в дальнейшем формируется мужской тип поведения, во втором - женский. Д в тех редких случаях, когда мать вынуждена принимать гормональные препараты или когда наблюдаются дефекты в работе эндокринной системы матери и самого плода, нормальное развитие его нарушается. Есть уникальные наблюдения над девочками, выросшими после такого воздействия мужских половых гормонов: они по складу характера становились ближе к сорванцам-мальчишкам, вырастали энергичными, властолюбивыми, импульсивными, драчливыми. (Правда, никаких данных об агрессивных правонарушениях, ими совершенных, нет.) Таким образом, все же можно констатировать, что в определенных условиях половые гормоны, помимо их общего воздействия на эмоциональное состояние человека, могут влиять на его способность гневаться, раздражаться, испытывать негодование. Не исключено, что они могут повышать или понижать выраженность агрессивных склонностей. Но заставить нормального человека преступить порог, за которым его поведение становится противозаконным, или, наоборот, вынудить закоренелого преступника проникнуться уважением к закону и к своим ближним - такого не может ни один гормон.

СЕРОТОНИНОВЫЕ ТОРМОЗА

Всегда возможно второе решение задачи, и надо искать его.
А. КОНАН ДОЙЛ

Вспомним снова злополучное семейство Баскервилей с их наследственной чертой - неумением сдерживать себя (даже тогда, когда это может разрушить хитро задуманные планы: именно такой была ситуация, когда Стэплтон накинулся на сэра Генри, приревновав его к своей мнимой сестре и чуть не порвав сети, которые сам плел против богатого родственника). Если это, как мы выяснили, еще не делает всех членов рода Баскервилей преступниками, то не могут ли они все-таки обладать каким-то общим свойством нервной системы, которое объясняло бы такую слабость сдерживающих систем мозга?

Опыты над животными свидетельствуют о том, что различия в эмоциональном поведении (в том числе и в той области, которая нас сейчас интересует) могут возникать из-за того, что у разных особей по-разному складывается баланс активности разных нейромедиаторных систем мозга. Особенно важную роль здесь играют медиаторы норадреналин, серотонин и дофамин. Выделяющие их нейроны в мозге немногочисленны, но своими окончаниями пронизывают весь мозг и имеют над ним поистине необъятную власть. Проявляется она в том, что возбуждение норадреналиновых и дофаминовых нейронов усиливает вегетативные и двигательные проявления драчливости у животных, а активация серотониновых нейронов оказывает обратный эффект. Можно думать, что именно серотониновые нейроны составляют фундамент важнейшей тормозной, антиагрессивной системы мозга и животных, и человека.

В конце 70-х годов были получены и прямые данные, свидетельствующие о снижении уровня серотонина в мозге людей, совершивших агрессивные поступки, например у психически нормальных преступников, часто и, казалось бы, беспричинно впадавших в ярость.

Правда, серотонин - не бог весть какой прицельный регулятор агрессивности; при снижении его содержания в мозге появляются признаки и многих других эмоциональных нарушений: депрессивные расстройства, неагрессивная гипервозбудимость, страх и т. д. С другой стороны, к серотониновым сбоям в мозге может вести множество патологических механизмов, и сама констатация таких нарушений ненамного приближает нас к раскрытию этих механизмов.

Но вскоре выяснилось, что причиной ослабления работы серотониновой системы мозга могут быть, в частности, поломки генетического аппарата. В 1980 г. английский исследователь Г. Седвал установил, что у однояйцевых близнецов одновременное снижение серотони-нового обмена наблюдается чаще, чем у разнояйцевых, и что предки людей с такими нарушениями в 2,7 раза чаще страдали душевными болезнями, чем предки людей с нормальным уровнем серотонина. И одновременно американец Б. Бьюлак обнаружил связь между снижением серотонинового обмена в мозге, уже знакомым нам кариотипом XYY и правонарушениями агрессивного характера.

Этот дефект генетического аппарата, вероятно, и есть одна из тех возможных причин общих серотониновых нарушений, о которых мы только что говорили. А от генов прямой путь к ферментам, которые они кодируют. И если удастся установить, синтез каких именно ферментов, ответственных за превращения серотонина, нарушается в клетках человека с генным дефектом XYY, это поможет создать мощное и, главное, весьма избирательное оружие в борьбе с патологическим агрессивным поведением.

АГРЕССИВНЫЕ МЕТАЛЛЫ?

- Мы, кажется, вступили в область догадок,- заметил доктор Мортимер.
- Скажите лучше - а область, где взвешиваются все возможности, с тем чтобы выбрать из них наиболее правдоподобную.
А. КОНАН ДОЙЛ

Изучение людей, совершивших преступления агрессивного характера, все чаще приводит исследователей к мысли, что в работе мозга таких людей - пусть не всегда, но гораздо чаще, чем представлялось раньше,- происходят те же отклонения, что и у психически больных. Особенно характерно это для агрессоров-рецидивистов: психиатры часто обнаруживают у них явные признаки шизофрении, эпилепсии, маниакально-депрессивных состояний, причем такие диагнозы часто ставятся еще задолго до того, как совершается преступление. Видимо, сбои в работе серотониновых антиагрессивных механизмов лишь потому позволяют человеку преступить порог агрессивного поведения, что его мозг уже надломлен недугом.

Такую точку зрения подтверждают и многие результаты исследований физиологии преступников. В качестве примера можно привести интереснейшие наблюдения американского химика-аналитика У. Уолча, изучавшего методом масс-спектрометрии содержание микроэлементов в волосах человека. В качестве объектов исследования выступали 24 пары близнецов в возрасте от 8 до 18 лет и 192 взрослых мужчины. В каждой паре близнецов один был мирным и добропорядочным, а другой, судя по результатам психологических тестов, по отзывам окружающих, а то и полиции, отличался повышенной агрессивностью. Из взрослых тоже половина принадлежала к числу обычных граждан, а другую составляли уголовники, совершившие особо жестокие преступления против личности. И анализы показали: у большинства агрессоров - как взрослых, так и подростков - в волосах обнаруживается повышенное содержание свинца, железа, кадмия, кальция и меди и пониженное - цинка, лития и кобальта.

Нет, Уолч не пытается напрямую связать эти результаты с криминальным поведением человека, не предлагает никаких цирюльно-спектрометрических проб на предмет заблаговременного выявления агрессивных субъектов. Но некоторые предположения он все-таки сделал.

Например, снижение уровня лития в организме преступников может быть отражением патологических сбоев в работе уже знакомой нам серотониновой антиагрессивной системы: хорошо известно, что литий активирует обмен серотонина в мозге и часто используется врачами для снятия агрессии у душевнобольных. Недостаток кобальта может быть связан с нарушением обмена витамина В12, что, в свою очередь, вызывает некоторые психические нарушения. Повышение уровня свинца и кадмия может быть, по мнению Уолча, свидетельством нейротоксических явлений, то есть, попросту говоря, отравления нервных клеток мозга: на это указывают кое-какие экспериментальные данные. Наконец, снижение содержания цинка и увеличение концентрации меди в организме Уолч (может быть, слишком решительно) связывает с параноидной формой шизофрении, поскольку такая же картина наблюдается у многих больных этим недугом.

Таким образом, большинство обнаруженных до сих пор в мозге агрессивных преступников биологических отклонений свидетельствует, по-видимому, или о предрасположенности к душевной болезни, или о ней самой.

Из этого, однако, не следует, что любой преступник - обязательно душевнобольной. С одной стороны, не исключено, что методы исследования мозга еще не настолько совершенны, чтобы мы могли обнаруживать в нем какие-то стойкие изменения, еще вполне умещающиеся в пределах физиологической нормы, но толкающие людей к агрессивным преступлениям. А с другой стороны, во многих случаях у людей, обладающих вполне нормальным мозгом, отклонения могут возникать не на физиолого-биохимическом уровне, а на уровне сознания, морально-этических ценностей.

Мы, правда, еще очень мало знаем о том, как детский мозг впитывает гигантский объем культурных и моральных ценностей, накопленных человечеством, и среди них - законы "не убий", "не ударь", "не повреди". Можно лишь предположить, что в результате в сознании и в самой работе мозга огромного большинства людей создаются настолько прочные заслоны против агрессивного, антисоциального поведения, что поколебать их могут лишь биологические катастрофы, болезни мозга.

Но возможны и такие случаи, когда из-за дефектов воспитания, ненормальной социальной среды, а то и определенным образом направленной пропаганды эти заслоны вообще не возникают в сознании человека. Это подтверждают, например, данные, приведенные в уже упоминавшейся книге Н. П. Дубинина, И. И. Карпеца и В. Н. Кудрявцева "Генетика, поведение, ответственность". Статистика, полученная при изучении личности хулиганов - тех, кого преступления против личности чаще всего приводят на скамью подсудимых, показала, что мотивами их действий чаще всего оказывается простое озорство (больше половины случаев), стремление показать свою силу и удаль, "прочие мотивы". К проявлениям же агрессивности в чистом виде можно отнести лишь "чувство безотчетной злобы, толкающее на преступление" (11,3%) и "желание поиздеваться" (2,8%). Оказывается, таким образом, что всего 14,1% хулиганских преступлений против личности можно назвать агрессивными в полном смысле слова! В остальных случаях психофизиологу, биохимику делать нечего: речь здесь идет уже о "болезни" социальной.

Поэтому подавляющее большинство специалистов-криминологов считают сегодня, что никаких биологических факторов, фатально обрекающих - нормального человека на преступление, не существует: влияния социальной среды, культуры, воспитания на работу человеческого мозга настолько сильны, что способны наделять даже самые необузданные натуры смирительной властью над злыми демонами собственного мозга. Относится это даже к людям, страдающим различными формами психопатий, которые специалисты называют "пограничными состояниями": речь здесь идет скорее об отклонениях в характере, в эмоциональной сфере, чем о грубых дефектах мышления и поведения, вызываемых органическими поражениями мозга при психических болезнях, например эпилепсии или шизофрении, когда без помощи психотропных лекарств едва ли можно рассчитывать на успех в борьбе с патологической агрессивностью.

Так как же все-таки должен был поступить суд со Стэплтоном-Баскервилем? Не было у него с детства вообще никаких заслонов, сдерживающих агрессивность, или их подточила некая психическая болезнь? Надо было признать его человеком психически нормальным, полностью контролирующим свои действия, а потому отвечающим за них, или душевнобольным, нуждающимся не в наказании, а в лечении? На эти вопросы уже никто не даст ответа: свою тайну Стэплтон унес с собой на дно Гримпенской трясины...


Похожие статьи:

1. Генетика и этика Любищев А. А. Химия и Жизнь №6, 1991 г., с. 16-22

НАЗАД





Главная :: Архив статей :: Поиск :: Гостевая :: Ссылки

Hosted by uCoz